В последние полвека тонометр все больше превращается из врачебного инструмента в бытовой прибор: артериальная гипертензия — нежеланная, но частая «гостья» практически в каждой семье. Достаточно сказать, что четверо из десяти взрослых россиян страдают этим заболеванием.

ОТ ГАРВЕЯ ДО РИВА-РОЧЧИ

О существовании кровеносных сосудов людям стало известно примерно 10 тыс. лет назад, со времени изобретения колюще-режущих предметов. Первый шаг к пониманию законов гемоциркуляции в XVII в. сделал англичанин Уильям Гарвей (W. Harvey), в своих трудах описавший, что ток крови по двум кругам кровообращения происходит под давлением. Но еще столетие после этого никто не мог ни зарегистрировать, ни измерить этот показатель. Лишь в 1773 г. артериальное давление (АД) удалось в эксперименте измерить у лошади. Это был инвазивный метод, требующий введения прибора в артерию, в связи с чем процедура могла выполняться только очень квалифицированным специалистом.

В 1881 г. австрийский врач Самуэль фон Баш (S. von Basch) создал первый неинвазивный аппарат для определения АД, но так как в качестве внешнего сдавливающего фактора служил наполненный водой резиновый мешок, то прибор вышел громоздким и практически неперемещаемым. Прошло ещё 15 лет, и туринский врач Шипионе Рива-Роччи (S. Riva-Rocci) предложил накачиваемую воздухом манжетку, внешний вид которой почти не изменился до сегодняшнего дня. Открытие итальянца можно было бы назвать изобретением велосипеда, так как мысль о надуваемой манжете посетила его при взгляде на устройство колеса этого транспорта. 

Метод Рива-Роччи сделал измерение давления доступным для любого практикующего врача. Правда, манжета для перекрытия кровотока изначально была узкой и могла не полностью охватывать плечо пациента. Этот недостаток через два года устранил австрийский исследователь Густав Гертнер (G. Gärtner) увеличением ширины манжеты до 10 см. Но главным ограничением метода Рива-Роччи оставалось то, что определялось только систолическое АД с допуском некоторых неточностей, а диастолическое значение можно было предположить лишь гипотетически — по прекращению колебаний ртутного столбика.

Сокращение левого желудочка сердца придает выходящему в большой круг кровообращения потоку крови значительную энергию, в результате чего в области дуги аорты может создаваться естественная турбулентность. В дальнейшем кровоток становится ламинарным и не слышимым ухом. Однако при возникновении препятствий или дефектов сосудистой стенки (например, аневризмы) преодолевающее их движение крови может приводить к акустическим колебаниям, улавливаемым воронкой стето- или фонендоскопа.

УЛОВИМЫЕ ТОНЫ

К концу XIX в. политические интересы Российской империи отчетливо сконцентрировались на Дальнем Востоке: в 1891 г. началась прокладка Транссиба, спустя три года в расположение Тихоокеанской флотилии переброшена Средиземноморская эскадра, а вскоре — заложена Китайско-Восточная железная дорога. По договору с Китаем часть населенных пунктов, в том числе и Порт-Артур, передавались в пользование России, что послужило одной из причин ихэтуаньского (боксерского) восстания. В его подавлении участвовали все европейские страны, а в рядах российского военного контингента оказался молодой хирург Николай Сергеевич Коротков, вступивший добровольцем в общество Красного Креста. Биография этого человека описана в большом количестве работ¹: родился в Курске, с детства проявлял рвение к наукам, блестяще закончил Московский университет, был учеником видных хирургов А.А. Боброва и С.П. Федорова, участвовал в русско-японской войне, удостоен ордена Св. Анны. Открытие способа измерения АД довелось совершить человеку, жившему в эпоху, с одной стороны, технического прогресса, а с другой — политических потрясений, приведших к значительным людским потерям и, как следствие, сделавших востребованной военно-полевую хирургию.

К моменту начала Н.С. Коротковым врачебной практики сильно изменилась тактика ведения боя: гладкоствольное оружие было полностью вытеснено нарезным; появились разрывные пули, а японские войска уже активно использовали пулеметы, тогда как в русской армии автоматическое оружие еще не применялось. Все это имело результатом значительное увеличение числа и утяжеление ранений, с которыми стали сталкиваться военно-полевые хирурги, — ввиду наплыва пострадавших им приходилось прибегать к ампутациям. Изначально Николай Сергеевич искал методы, позволяющие сохранить кровоснабжение поврежденной конечности. Согласно указаниям Н.И. Пирогова он проводил аускультацию для поиска посттравматических аневризм и обнаружения коллатерального кровотока при полном пережатии магистральных артерий, для чего врачу служил прибор Рива-Роччи.

Однажды, привычно приложив воронку стетоскопа к ноге раненого, в проекции сосуда Коротков услышал стук, полностью совпадающий с сердечным ритмом. При этом каждый звук в отличие от сердцебиения представлял собой один тон. Сжатие артерии выше места аускультации вызывало полное исчезновение стука, но при постепенной декомпрессии он появлялся вновь, становясь громким и шумным. Дальнейшее снижение давления воздуха приводило к исчезновению звуков. Возможно, другой медик в подобной ситуации не обратил бы внимание на это явление, но молодой хирург снова и снова повторял опыт — каждый раз с идентичным результатом.

МИРОВОЕ ПРИЗНАНИЕ

1905 год для России выдался одним из самых беспокойных: Кровавое воскресенье, сдача Порт-Артура, поражения под Мукденом и Цусимой привели к «социальному землетрясению», ввиду чего положение Российской империи в мире значительно ослабло. Однако жизнь продолжалась, и в конце этого тяжелого года, а именно 8 ноября, состоялось выступление Н.С. Короткова в Военно-медицинской академии с докладом о «звуковом методе бескровного определения максимального и минимального кровяного давления».

Сам реферат об открытии, в котором исследователь описывал целых пять оттенков тонов в зависимости от изменения давления в манжете, был изложен лаконично и уместился на одной странице. Вскоре метод Короткова стал использоваться повсеместно на территории России. Из-за диагностированного в том же 1905 г. туберкулеза Николай Сергеевич по настоянию врачей сменил место жительства и уехал в Сибирь на Ленские золотые прииски, работа на которых стала основой для получения докторской степени. Несмотря на болезнь, Н.С. Коротков руководил в Первую мировую госпиталем, пережил еще одну революцию.

Создатель метода не дожил до всемирного признания. Даже его сын, Сергей Коротков, тоже ставший врачом и ежедневно измерявший давление своим пациентам, только через 14 лет после окончания медицинского института узнал, что ставшую рутинной манипуляцию изобрел его отец.

По прошествии более 100 лет после его доклада ничего принципиально нового в методику привнесено не было. С 1935 г. метод Короткова рекомендуется Всемирной организацией здравоохранения в качестве самого точного способа определения АД. В середине прошлого столетия американский врач Сеймур Лондон (S. London) предложил заменить резиновую грушу компрессором, а стетоскоп — микрофоном, после чего механические тонометры стали вытесняться электронной техникой, но сам принцип остался неизменным.

Из числа изучавших наследие Н.С. Короткова наиболее глубокий анализ деятельности ученого осуществил профессор Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова С.Е. Попов, написавший книгу о русском хирурге и основавший мемориальное общество его памяти.

                                                                                                                                                                                            Мухаммад Сайфуллин, к.м.н.

______________________________

¹ Наиболее подробные биографические сведения представлены в статье: Попов C.Е. 100-летие научного открытия хирурга Военно-медицинской академии Н.С. Короткова, сделавшего эпоху в развитии мировой медицины. Вестн. аритмол. 2005;40:29–35.