Пандемия очень ярко показала цену высказываний некоторых врачей, которые делали публичные заявления с телеэкранов и в социальных сетях. Одни старательно убеждали телезрителей, что никакого ковида нет, другие выступали с прямо противоположными заявлениями, связанными с пандемией: от «не страшнее гриппа» до «прививайтесь немедленно». Предусмотрена ли ответственность для «докторов-блогеров», дающих конкретные рекомендации по лечению пациентов в сети? Отвечает кандидат юридических наук, адвокат, учредитель юридической компании «Факультет медицинского права», вице-президент фонда поддержки противораковых организаций «Вместе против рака», член рабочей группы по онкологии, гематологии и трансплантации Комитета по охране здоровья Государственной Думы Российской Федерации, эксперт «регуляторной гильотины» Полина ГАБАЙ.

— Полина, доктора нередко делают заявления на публику. В каком случае они могут нести за них ответственность?

— Если они выражают свое личное мнение, то имеют право его высказывать. Поэтому чаще всего люди в публичном пространстве говорят «я думаю», «по моему мнению» и пр. Главное, чтобы высказывания не ущемляли чести, достоинства и деловой репутации третьих лиц. Если человек говорит как публичное лицо, он несет ответственность за свои слова. Однако для оказания именно врачебной консультации необходимы врачебный кабинет и соответствующие условия. Если врачи в социальной сети дают конкретные рекомендации или советы, которые могут быть квалифицированы как медицинская рекомендация, то это запрещено законом. Любые адресные советы, которые влияют на жизнь и здоровье людей, в публичном пространстве недопустимы.

— Очень многие врачи в эту пандемию стали блогерами, они публикуют свои или чужие схемы лечения. Для этого нужна какая-то лицензия?

— Медицинское блогерство может быть разных видов. Человек может давать цитаты из разных медицинских источников. Если же речь идет о конкретных рекомендациях конкретных людям — это называется медицинской деятельностью, которая должна осуществляться с лицензией и во врачебных условиях, а не в «Инстраграме» и не в «Вотсапе». Медицинские консультации в соцсетях запрещены и врачам, и не врачам. И даже если клиника имеет лицензию на медицинскую деятельность, в соцсетях она никого консультировать не может. Телемедицинские консультации должны осуществляться в жестких рамках — по закрытым каналам связи, с подписанием документов, с идентификацией всех участников и пр.

И все же сфера медицинского блогинга в России (как и блогинга вообще) регламентирована крайне скудно. У нас даже понятия «блогер» в законодательстве нет. Поэтому есть множество сложностей в вопросах, связанных с ответственностью медийных докторов и прочих лиц, дающих медицинские рекомендации онлайн и публикующих информацию по различным медицинским темам. В связи с указанным ответить кратко и однозначно на гипотетические вопросы без привязки к конкретным случаям не представляется возможным, поскольку основания для ответственности (как и ее виды) за те или иные действия лиц как с медицинским образованием, так и без него будут зависеть от конкретных обстоятельств конкретного дела.

Чтобы в целом прояснить ситуацию, расскажу о ключевых моментах, касающихся ответственности медицинских блогеров и иных «онлайн-лекарей». Медицинская деятельность и медицинское блогерство являются разными видами деятельности, осуществляемыми в разных целях и посредством разных цифровых платформ. Медицинская деятельность — это профессиональная деятельность по оказанию медицинской помощи. Действующее законодательство предусматривает только один допустимый формат информационных технологий, посредством которого пациенту дистанционно может оказываться медицинская помощь, — телемедицинские технологии. Которые, как я уже отмечала, должны использоваться с соблюдением ряда требований. При этом круг телемедицинских консультаций ограничен: с их помощью можно лишь корректировать ранее назначенное пациенту лечение с уже установленным диагнозом, принимать решение о необходимости проведения очного приема врача (осмотра, консультации) и/или рекомендовать пациенту проведение предварительных обследований, если диагноз еще не установлен. То есть даже медицинские организации и работники, имеющие необходимые разрешительные документы, не вправе дистанционно консультировать пациентов, давать рекомендации, назначать лечение и т. д. никак иначе, как посредством телемедицинских технологий и при условии соблюдения ряда жестких требований.

Но на практике мы наблюдаем, как пациентам оказывают дистанционные консультации, проводят онлайн-диагностику, назначают и отменяют лекарства — и при этом не в рамках телемедицинских технологий, а в соцсетях. Медблогеры могут как давать индивидуальные рекомендации конкретным пациентам, так и распространять общеобразовательную информацию по различным медицинским вопросам в просветительских целях для широкой аудитории. Но между «могут» и «имеют право» существует принци- пиальная разница.

Все медицинские блоги можно подразделить на три группы: блоги медработников, медорганизаций и тех, кто не является медицинскими работниками.

Кроме того, медицинские темы часто затрагивают не только блогеры, но и медийные лица, не имеющие никакого отношения к сфере здравоохранения, однако высказывающие свое мнение относительно отдельных медицинских вопросов (например, вакцинироваться или нет), рассказывающие о своем личном опыте лечения, приема лекарств, витаминов, БАД и пр. При этом очевидно, что их «советы» могут оказывать реальное влияние на отношение людей к той или иной медицинской проблеме. Ну и, как мы уже отмечали, популярны — как в России, так и в других странах — телевизионные медицинские передачи, в которых рассказывается, в том числе врачами, как эффективнее лечить те или иные заболевания, какие группы лекарственных препаратов эффективнее в тех или иных случаях и т.д.

Любая медицинская или «околомедицинская» блогерская и просветительская деятельность сопряжена с рядом юридических рисков. Но конкретный потенциальный вид ответственности будет зависеть от конкретных обстоятельств дела. Теоретически как для медицинских блогеров, так и для прочих медийных лиц, занимающихся «онлайн-врачеванием», могут существовать риски привлечения и к гражданско-правовой, и к административной, и даже к уголовной ответственности (при условии наличия в их действиях соответствующего состава правонарушения/преступления). 

Важно понимать, что блогерская деятельность как информационная услуга все-таки имеет право на существование. В личных блогах авторы (как медработники, так и прочие лица) вправе публиковать различную информацию, в том числе на медицинскую тематику, если она не является прямым руководством к действию и не содержит персональных назначений, а также не нарушает иных требований действующего законодательства. А пользователи сети вправе потреблять блогерский контент, равно как и покупать и читать профессиональную медицинскую литературу, смотреть документальные медицинские фильмы, медицинские телепередачи, читать инструкции по применению лекарственных препаратов (и, например, на основе данных инструкций принимать решение о приеме лекарств) и т.д. 

Но первостепенную важность имеет разграничение непосредственно блогерской деятельности от медицинской, поскольку в первом случае ответственность за решение воспользоваться информацией будет лежать на ее потребителе, а во втором — на лице, ее предоставляющем. Блогерская деятельность — как медицинских работников, так и лиц, не являющихся медиками, — представляет собой информационную услугу, носящую справочный характер и не имеющую целей постановки диагноза или назначения/ корректировки лечения.

Медицинские блогеры должны соблюдать общие требования и запреты законодательства, связанные с распространением информации и охраной объектов интеллектуальной собственности. Риски юридической ответственности при осуществлении блогерской деятельности в области медицины могут возникнуть, например, если нарушена грань между информационной услугой в рамках блогерской деятельности и предоставлением медицинской услуги, нарушены требования законодательства о рекламе медицинских услуг или о неразглашении врачебной тайны.

— Какая ответственность может грозить за конкретные онлайн-рекомендации и указания по лечению?

— Существуют риски привлечения не только к гражданско-правовой, но и к административной, и к уголовной ответственности (конечно, при определенных условиях). Теоретически действия врача-блогера или иного лица, предоставляющего медицинские консультации или другую медицинскую помощь онлайн, могут образовывать составы административных правонарушений и уголовных преступлений, в том числе по ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ (осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии), если такое разрешение (лицензия) обязательно (обязательна)); ст. 235 УК РФ (осуществление медицинской деятельности или фармацевтической деятельности лицом, не имеющим лицензии на данный вид деятельности, при условии, что такая лицензия обязательна, если это повлекло по неосторожности либо причинение вреда здоровью человека, либо смерть человека); ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей); ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности). В теории ответственность по указанным составам правонарушений и преступлений может наступать за онлайн-лечение как для медработников, так и для лиц, не имеющих право осуществлять медицинскую деятельность. Все зависит от конкретных обстоятельств дела.

Однако на практике доказать вину по составам преступлений, предусматривающим ответственность при условии наступления вреда здоровью или смерти лица, достаточно сложно. Необходимо подтвердить результатами судебно-медицинской экспертизы прямую причинно-следственную связь между неблагоприятным исходом заболевания и действиями человека, который консультировал больного. Могу привести пример, когда врача — ВИЧ-диссидента, который убеждал своих подписчиков отказаться от приема необходимых препаратов для лечения ВИЧ, в результате чего из-за отсутствия лечения они умирали, так и не осудили. В то же время в некоторых случаях (ст. 14.4, ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ, ст. 238 УК РФ) для привлечения к ответственности достаточно лишь факта незаконной медицинской онлайн-консультации, без наступления негативных последствий для здоровья или жизни пациента.

Однако в рамках произведенного нами анализа судебной практики не было обнаружено дел о привлечении к ответственности медицинских блогеров (или иных медийных лиц) ни по статьям, требующим наступления негативных последствий, ни по статьям без таковых. Значит, таких дел у нас в стране либо нет, либо их крайне мало, даже несмотря на то что общество с регулярной периодичностью сотрясается от новостей об очередной жертве «онлайн-лекаря». И причины не только в сложностях с доказательствами: люди могут не обращаться в правоохранительные органы, лекарь может проживать в другой стране и пр.

— Если затронуть тему распространения недостоверной медицинской информации в сети — в период пандемии у нас ввели ответственность за распространение фейков. Между тем появились доктора, которые охотно и беззастенчиво ими делятся в сети…

— В УК РФ и КоАП РФ были введены новые специальные составы преступлений/правонарушений, связанные с распространением заведомо ложной информации. Составы предусматривают ответственность не только за «ковидные» фейки, но и за иную недостоверную общественно значимую информацию, а также недостоверную информацию об иных обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан. А некоторые составы административных правонарушений, направленные на борьбу с информационными фейками, были включены в КоАП РФ еще до пандемии, в 2019 году. В целом это несколько статей об ответственности за публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной общественно значимой информации, которая наносит тот или иной вред.

Теоретически при определенных обстоятельствах медицинские блогеры, а также иные медийные лица, в том числе не имеющие отношения к медицине, но публикующие ложные сведения по тем или иным медицинским вопросам (например, распространяющие информацию о способах лечения определенных заболеваний, пропагандирующие ВИЧ- или COVID-диссидентство, распространяющие фейки о бесплодии и иных негативных последствиях от вакцинации против COVID‑19 и пр.), могут быть привлечены к ответственности по какой-либо из этих статей. Но это крайне затруднительно.

Во-первых, ответственность по данным составам может наступать не за любые медицинские фейки, а только за ту недостоверную информацию, которая является общественно значимой или содержит сведения об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан. При этом зачастую недостаточно установления непосредственно факта распространения определенной недостоверной информации, должно быть установлено также событие наступления определенных неблагоприятных последствий. Во-вторых, все составы преступлений и правонарушений предусматривают, что лицо, совершившее распространение недостоверной опасной информации, должно заведомо знать, что информация является недостоверной (что, конечно, сложно доказуемо). А из-за того, что термины нередко трактуются неоднозначно, на практике сложно установить, подпадает ли распространенный фейк под категорию недостоверной информации, за которую предусмотрена ответственность. И все же судебная практика привлечения к ответственности за распространение фейков о коронавирусе и призывы к несоблюдению «противоковидных» требований у нас уже есть. А одну москвичку даже привлекли к уголовной ответственности: она распространяла в своих соцсетях информацию о якобы продаже китайских масок, которые прибыли к нам гуманитарным грузом.

— Но такие дела — скорее исключение, чем широкая практика?

— Они скорее носят характер «публичной порки». А полноценная практика по привлечению к ответственности за действительно недобросовестные опасные публикации, тем более не только в части коронавируса, но и других медицинских тем, которые не менее важны, отсутствует, как отсутствует и правоприменительная практика за «онлайн-лечение», в том числе калечащее. Это происходит по многим причинам, в том числе из-за несовершенства законодательного регулирования в данной сфере.

С другой стороны, есть ряд составов преступлений/правонарушений, под которые все-таки могут подпадать действия недобросовестных «онлайн-врачей» и иных медийных личностей, как дающих конкретные рекомендации по лечению онлайн, так и публикующих опасную общедоступную недостоверную информацию относительно определенных медицинских вопросов. Полагаем, для того чтобы на практике заработали хотя бы уже существующие механизмы ответственности и недобросовестные блогеры начали нести ответственность за свои «советы», тем более когда такие «советы» действительно приводят к смерти больного или иным тяжелым последствиям, гражданское общество, впрочем, как и каждый человек, столкнувшийся с подобным или ставший свидетелем подобному, должно занять более активную гражданскую позицию и пытаться «добиваться правды» от правоохранительных органов (конечно же, посредством законных инструментов). При этом необходимо изменить подход к данной проблеме и правоохранительным органам, поскольку в настоящее время они явно не справляются с ситуацией в онлайн-пространстве и новые трагедии, к сожалению, не заставят себя ждать.

— Научный сотрудник и врач — равноправны ли они с точки зрения возможности лечения больных? Ведь получается, что н.с. — это про науку. И если него нет совместительства на врачебной ставке, то насколько правомерно его участие в лечебном процессе?

— В настоящее время ФЗ № 323-ФЗ позволяет научным работникам осуществлять медицинскую деятельность, в т.ч. заниматься лечением пациентов, но при определенных условиях (они определены в ч. 2.1 ст. 69 ФЗ № 323-ФЗ).

Во-первых, медицинская деятельность разрешена только двум категориям научных работников, а именно: научным работникам, осуществляющим практическую подготовку обучающихся по медицинским образовательным программам; научным работникам, осуществляющим научные исследования в сфере охраны здоровья.

А во‑вторых, для осуществления медицинской деятельности научным работникам, как и медицинским работникам, необходимо иметь сертификат специалиста либо свидетельство об аккредитации (а для их получения научный работник должен соответствовать требованиям к квалификации, предъявляемым к соответствующей медицинской специальности, в т.ч. в части профессионального образования и пр.).

В случае если научный работник осуществляет медицинскую деятельность (а значит, имеет сертификат специалиста либо свидетельство об аккредитации), на него распространяются права, обязанности и ответственность медицинских работников (ч. 2.1 ст. 69 ФЗ № 323-ФЗ).

                                                                                                                                                               Беседовала Екатерина Пичугина