Et cetera

Статьи

ЕГЭ для медиков и частная модель будущего образования

21.09.2017
Новый приказ Минздрава позволяет студентам, не поступившим в ординатуру, сразу пойти работать участковыми терапевтами или педиатрами. О том, к чему пришло наше медицинское образование, куда оно привело нашу систему здравоохранения и что с этим можно сделать, мы поговорили с Ильей Фоминцевым, исполнительным директором Фонда профилактики рака и создателем Высшей школы онкологии — уникального проекта подготовки молодых онкологов.
Илья Алексеевич Фоминцев Исполнительный директор Фонда профилактики рака, создатель проекта «Высшая школа онкологии»
  В июне 2017 г. Минздрав внезапно изменил правила поступления в ординатуру. Если раньше абитуриенты сдавали вступительные экзамены по специальности, то теперь они пишут тест по общей медицине («ЕГЭ для медиков»), который одновременно и аккредитация для участкового терапевта или педиатра. Тестовые задания комплектуются методом случайного выбора из Единой базы оценочных средств, формируемой Минздравом. Результаты тестирования действительны в течение года. Однако тест — не единственный способ набрать необходимое количество баллов: бонусы получают студенты-краснодипломники, государственные стипендиаты (из числа бюджетников), а также преимущество дает медицинский рабочий стаж, приобретенный в период обучения. Одновременно с этим значительно сократилось количество бюджетных мест, большая часть из которых теперь целевая. Врачам-интернам нельзя бесплатно проходить ординатуру, если выбранная специальность совпадает с полученной в интернатуре. Интернатуру, к слову, отменили годом ранее. И, наконец, самая спорная часть нового приказа: теперь студенты, которые «завалили» экзамены и никуда не поступили, могут получить дополнительные баллы, устроившись на работу участковым терапевтом или педиатром.
— Илья, как Вы считаете, единый тест как этап первичной аккредитации — это лучше, чем экзамен по выбранной специальности? Почему? — Это однозначно хорошо. И вот почему — до сих пор прием экзамена в ординатуру был совершенно неформализован: невозможно было ни измерить, ни понять субъективную оценку выпускников их же преподавателями. Которая, кстати, на самом деле проводилась по 4-балльной системе: никто же всерьез не думает, что единица и двойка — это разные оценки? Субъективная оценка отражала ровным счетом ничего и не могла быть подвергнута хорошему исследованию. Второе, по- чему это хорошо, — единый тест уравнивает в правах поступающих и делает более прозрачной всю систему приема в ординатуру. Есть и минусы, конечно. Во-первых, сами баллы за тест в аккредитации играют малую роль в поступлении. Но это то, на что в данный момент может повлиять выпускник. Остальное — это его... ну скажем так, анамнез. Во-вторых, это сами тесты. Кто и как их составлял — для меня загадка, но они, кажется, совершенно не направлены на тестирование компетенции выпускника. Они направлены на тестирование знания тестовых вопросов. Короче говоря, тесты составлены без ка- кого-либо представления о конечной цели тестирования. Но, будем надеяться, это исправится со временем. Повторюсь: сам принцип — единый экзамен — однозначно большой шаг вперед. — Дополнительные баллы — это справедливо? Ведь правительственные стипендии могут получить только студенты-бюджетники, красный диплом — не показатель ума, дополнительное преимущество у студентов, которые работали, а не учились.
— Для меня полная загадка то, как составители приказа распределяли баллы за достижения. Но, как ни странно, они, возможно, попали в точку. Во всяком случае, все, кого мы отобрали в 3-м туре грантовой программы «Высшая школа онкологии», поступили и по баллам, придуманным Минздравом России. То есть относительно нашего метода отбора, в котором я, к слову, совершенно не уверен, «ложноотрицательных» результатов не было. А вот «ложноположительные» были: прошли по баллам Минздрава России около 30% тех, кого мы отсеяли в 3-м туре конкурса (и, возможно, зря), а также небольшой процент тех, кого мы отсеяли во 2-м туре. Каких-то особенных претензий к методике начисления дополнительных баллов по результатам этого года у меня как, ни странно, нет. Ее, конечно, надо исследовать и дорабатывать, как вообще всю систему начисления баллов. Мне кажется, главными надо сделать не «анамнестические», а «фактические» баллы с упором на грамотное всестороннее тестирование с количественным измерением совершенно конкретных компетенций выпускника. Но как еще можно было поступить сейчас, если экзамен вводился внезапно? Опираться на анамнез, только так. Уверен, это изменится.
Вообще, я очень часто и очень жестко критикую Минздрав. И есть за что. Но тут... если честно, рука не поднимается: это действительно неплохой приказ, особенно на фоне остального. Пусть пока кривой и шаткий, но шаг вперед. Другое дело, что можно было опубликовать этот приказ хотя бы в сентябре прошлого года, а не за 3 недели до поступления. Можно было не устраивать цейтнот и аврал десяткам тысяч людей по всей стране.
— Снижение количества бюджетных мест в сторону целевого приема — это плюс только для государства или есть положительные моменты и для студентов тоже? — Снижение бюджетных мест — это плюс только для федерального бюджета и перенос нагрузки на бюджеты местные. И при этом я не вижу в целевом приеме никаких плюсов: это какой-то новый рабовладельческий строй. Я уже не говорю про то, что это просто неэффективно: насильно мил не будешь, и люди всегда найдут, как «откосить» от обязательств перед регионом. При этом вижу, как семьи рушатся из-за целевого приема, как судьбы ломаются за копеечку... Смысл? Гораздо эффективнее было бы обезличить потребность региона. И отношения между вузом и регионом формировать не на основе оплаты обучения конкретного лица, а на основе стратегических контрактов с вузом: нам нужно столько-то таких-то спецов, с такой-то компетенцией.
Вот примерно так это должно выглядеть: «Давайте будем проводить среди ваших ординаторов работу по продвижению нашего региона. Возить к нам на экскурсии, на лекции для населения, знакомить с нашими спецами, показывать регион, и все такое. Мы оплатим и это, и грант от региона на столько-то мест на обучение. Кому вы дадите грант — дело ваше, нам надо от вас столько-то специалистов в год. И совершенно не важно, кто это будет конкретно, главное, чтобы уровень компетенции был на должном уровне». И знаете, что для этого понадобится в первую очередь? Правильно: научиться объективно количественно измерять компетенции выпускника. Во всем мире имен- но так и делают. И нам тоже придется.
— Новый приказ — шаг в сторону снижения качества медицинского образования или наоборот? — Со временем это улучшит качество. Но для этого надо очень много потрудиться ученым, которые будут разрабатывать образовательные программы с этой целью: и высшего, и последипломного образования. И будут измерять качество выпускников, и валидировать это тестирование. Не думаю, что это случится скоро. Будет без всяких ученых случайное «улучшение приказа на личностях» до тех пор, пока он не удовлетворит большинство на- столько, чтобы оно не возмущалось.
 — Каждый год Вы проводите вступительные экзамены в Высшую школу онкологии. Как Вы оцените подготовку современных студентов? О каких «дырах» в нашем образовании можно говорить? — Медицинское образование в России — это просто дыра. Без конкретики. Однако отдельно хотелось бы выделить вот что: субтотальное незнание английского — международного научного языка; тотальное непонимание, что такое молекулярная биология вообще и какова ее роль в медицине; полное непонимание, что такое этика в медицине и кто мы для пациента, а он для нас; тотальное отсутствие каких-либо навыков принятия решений и методологии критического мышления. А еще в крови у всех патерналистская модель жизни и полное отсутствие лидерских качеств.
Рано или поздно Россия придет к подавляющему преимуществу частной собственности в ме- дицине. И вот тогда понадобятся действительно квалифицированные врачи, и это породит бум частных медицинских вузов, ибо те консервы и фейк, которыми потчует студентов государ- ственное медицинское образование, будут просто невозможны в частной системе здравоохра- нения по самой весомой причине — экономической. И вот тогда понадобятся ученые, специа- листы по образовательным программам, по научной коммуникации... и так далее. И, конечно, ученые не наши, ибо своих таких у нас просто нет. Но, хвала основателю Питера, мы знаем, что делать в таких случаях — дернуть шнур и выдавить окно. В Европу.
— Почему вообще возникла идея создать свой собственный проект — Высшую школу онкологии? — Идея возникла спонтанно и без какой-либо идеологической подоплеки. У меня, как у представителя ровно того же самого отечественного образования, не было ни малейшего понимания, что мы сейчас имеем, и мне казалось, что все не так уж и плохо. Меня только расстраивало наплевательское отношение к ординаторам и неравенство в доступе к образованию. И все. Конкурс был изначально «заточен» только на решение этой проблемы. Совершенно случайно жизнь столкнула меня с Вадимом Гущиным (хирург-онколог, директор отделения хирургической онкологии клиники Мерси, Балтимор, США — прим. ред.), который и придал этому проекту ту идеологию и смысл, которые в нем есть сейчас. От меня добавилось не столь важная вещь: создание из выпускников ВШО своего рода корпорации, которая способна двигать медицину в России значительно эффективнее, чем алгебраическая сумма усилий каждого из них по отдельности. — А в чем принципиальные отличия ВШО от государственной программы? — А нет никаких отличий. Начнем с того, что ВШО — это на данный момент не юридическое лицо, а благотворительный грант от нашего фонда, который кроме финансовой части имеет еще и нематериальную — в виде организации дополнительного обучения сверх обычной программы. ВШО на данный момент — это «топинг» над государственной программой, который позволяет сформировать конкретные компетенции выпускников и измерить их критическое мышление, технологии и этику общения с пациентами, а также способность обучать других и так далее.
— В этом году состоялся первый выпуск ВШО. Куда уйдут эти ребята? Что их ждет? — Начнем с того, что это не выпуск программы ВШО. Мы называем это окончанием 1-й ступени грантовой программы: когда мы сформировали команду, которая готова и может сообща работать, учиться дальше и учить других. Они все еще «наши», хоть и выпустились из ординатуры. Еще как минимум 3 года они будут продолжать занятия в том же режиме и, кроме того, обучать других, более молодых, резидентов грантовой программы ВШО. Все они сейчас очень неплохо устроились по меркам среднего ординатора: часть зачислена в штат крупных стационаров, часть поступила в аспирантуру Национального онкоцентра им. Н.Н. Петрова. Да другого и быть не могло. Когда мы гарантируем, что устроим людей, мы это делаем. — Готовы ли Вы поддерживать другие инициативы, направленные на повышение качества образования? — Да, конечно. Именно для этого вообще-то мы и обучаем этих ребят. Кафедеральных методичек не ждите, у меня на них аллергия. А вот семинары, лекции и все остальное — это уже происходит прямо сейчас. Еще мы решили сделать такой регулярный сайд-проект «Рота господина Дэзэссара» по аналогии с «Тремя мушкетерами». Это проект для ребят, которые нам очень нравятся как потенциальные резиденты, но по каким-либо причинам они пока не в ВШО. С ними будут заниматься действующие резиденты по той же программе, что и они сами. Это двойной удар: готовим новые кадры, присматриваемся к ним и одновременно обучаем резидентов: ведь самый эффективный способ обучения себя — начать учить других.
Кроме того... раскрою тайну, наверное. У нас есть конкретный план создать по-настоящему хороший, престижный частный последипломный медицинский вуз, который дает максимально возможное образование и гарантирует действительно хорошее трудоустройство. Программы этого вуза будут полностью со- ответствовать федеральным образовательным стандартам, но при этом опираться на компетентностную модель обучения. Мы будем формировать и измерять объективно и количественно конкретные, понятные, действительно нужные компетенции выпускников. А иначе не выпустим. Есть очень много важных фишек у этого будущего вуза, которые позволят реализовать эту дикую на первый взгляд идею. Сейчас мы ищем партнеров и инвесторов. Подготовила София Меньшикова
 

НАШИ ПАРТНЕРЫ