В истории человечества великие умы нередко попадали между жерновами политических игр, вольно или невольно становясь участниками чудовищных акций порабощения и уничтожения целых народов. Спустя десятки лет мировое сообщество прощает ошибки одним и навсегда стирает из памяти имена других ученых и гениев своего времени. Жизнь и деятельность выдающегося немецкого врача Питера Беккера — одна из таких спорных исторических страниц.

ВЕЧНЫЙ ОТВЕТЧИК

Петер Эмиль Беккер (1908–2000) — выдающийся немецкий невролог, психиатр и генетик. Ему принадлежит клиническое описание мышечной дистрофии и миотонии, названных в его честь. Становление Беккера как специалиста пришлось на печальный период в истории Германии — развитие фашизма. Тоталитарные режимы всегда используют в своих целях представителей культуры, искусства и науки, что особенно хорошо прослеживается на примере тяжелого прошлого Советского Союза, руководство которого в период сталинских репрессий уничтожило на корню цвет генетической мысли и многих других профессионалов. Время все расставляет на свои места, и если современная Россия возвращает из небытия незаслуженно забытые имена, то в Германии продолжаются расследования по поводу причастности отдельных известных людей к нацистскому прошлому. Прожив долгую и плодотворную жизнь, Петер Беккер не избежал вопросов суда истории.

ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ К ЗНАНИЯМ

Беккер родился в Гамбурге в лютеранской семье. Последним его впечатлением от средней школы было то, что в течение последнего года обучения он должен был изучать вопросы наследования и расовой гигиены. Этому предшествовало появление в 1921 г. в Германии учебника по генетике, теории наследственности человека и расовой гигиене, написанного Ойгеном Фишером, Эрвином Бауэром и Фрицем Ленцем. Авторы утверждали, что основные физические характеристики и особенности поведения наследуются генетически, и подводили научное обоснование под разделение человечества на «низшие» и «высшие» расы. В 1932 г. нацисты предложили Фишеру, Ленцу и другим ученым-медикам участвовать в работе по расовой гигиене. Специалисты по евгенике обосновали принципы улучшения немецкой расы, в первую очередь антисемитизм. Уже в 1934 г. вступил в силу охвативший около 400 тыс. человек закон о стерилизации умственно отсталых, алкоголиков, шизофреников, больных маниакально-депрессивным психозом, слепых и глухих от рождения, страдающих хореей Гентингтона. Мнение мирового сообщества по этим вопросам никого в Германии не интересовало. В атмосфере нарастающего мракобесия Беккер сумел получить фундаментальное образование, обучаясь медицине в Марбурге, Мюнхене, Вене, Берлине. В 1933 г. он подал документы в интернатуру берлинской клиники Рудольфа Вирхова, но получил отказ, так как не был членом нацистской партии, которая набирала влияние в Германии с приходом к власти Адольфа Гитлера.

ВРАЧИ В РЯДАХ ШТУРМОВИКОВ

В автобиографии Беккер утверждал: «Мне было приказано присоединиться к отряду штурмовиков (Штурмовые отряды, нем. Sturmabteilung, сокращенно СА — штурмовики, или «коричневорубашечники»), членами которых были большинство стажеров-интернов и врачей-резидентов». Но далее он пишет: «Мне очень не хотелось вступать в СА, причем не столько из‑за оппозиции к нацизму, а потому, что эта служба могла отнять у меня время, которое я предпочел бы использовать для других целей… Как и большинство граждан Германии в 1933 г., я надеялся, что новый режим положит конец политическим неурядицам в стране и приведет к экономическому процветанию». Архивное исследование показало, что Беккер был членом СА с июля 1933 г. — с самых первых дней становления нацистского режима. При этом он свидетельствует: «Я так и не дослужился до чина, соответствующего санитарному офицеру, и никогда не был членом партии».

Однако документы говорят о другом: в 1941 г. он стал обертруппфюрером (нем. Obertruppführer) СА, что соответствовало воинскому званию обер‑фельдфебеля (старшего унтер-офицера), или старшего сержанта (командира отделения), а членом НСДАП являлся с 1938 г. В том же году Петер Беккер вступил в две национал-социалистические ассоциации — врачей и университетских преподавателей. Эти два факта впоследствии были удалены им из собственного жизнеописания. 

Беккер высоко ценил неврологию как дисциплину, «позволяющую достаточно точно ставить диагноз на основании неврологических проявлений». Однако он видел необходимость продолжать образование в области антропогенетики. Заняв вакансию в Институте антропологии, генетики человека и евгеники им. Кайзера Вильгельма в берлинском окружном районе Далем, ученый проработал там с 1936 по 1938 гг. Здесь он попал под влияние окрашенных национал-социализмом генетических и расово-гигиенических идей Ленца и Фишера — более того, принял участие в проводимом Ф. Ленцем исследовании близнецов. Позже Беккер заявил: «Расовая гигиена так же мало интересовала меня, как и антропология, и ни Фишер, ни Ленц не оказывали на меня давления, позволяя отсутствовать на лекциях, посвященных этим вопросам». В автобиографии Беккер не критиковал нацизм и не обсуждал, каким образом власть использовала результаты расово-гигиенических исследований таких «специалистов», как Ленц и Фишер, для оправдания принудительной стерилизации, эвтаназии людей с психоневрологическими болезнями и осуществления массовых убийств в мясорубке Холокоста. Вместо этого он похвалил Ленца за то, что тот всегда был достаточно любезен и обсуждал с ним в мельчайших подробностях результаты его научной работы. В то время Ленц был ведущим генетиком в Германии. Оценивая два года работы в институте, Беккер отмечал: «Мне удалось избежать службы в СА, так как я никогда не проходил регистрацию в Берлине. Это едва не привело к неприятным последствиям. Увольнение из СА не позволило бы завершить обучение и сделало бы невозможной карьеру преподавателя. Должен признаться, что в этом отношении я оппортунист».

ПОСЛЕВОЕННАЯ ДЕНАЦИФИКАЦИЯ

Беккер упомянул, что был уволен из Университета Фрайбурга после войны в октябре 1945 г. ввиду членства в СА, однако при этом опять скрыл свои связи с нацистской партией. Здесь нельзя не сказать, что по содержанию писем Беккера, хранящихся в Земельном архиве, а также по свидетельствам медсестер и коллег из Университетской неврологической клиники Гамбург-Эппендорф, он никогда не был «нацистским активистом или пропагандистом» и не проявлял «политической активности». Есть два свидетельства, подтверждающие слова П. Беккера о его вынужденном вступлении в СА вместе со всем медицинским персоналом гамбургской Альтонской больницы в 1933 г.

В рамках процесса денацификации власти в Тутлингене (1947 г.), обсуждая «дело Беккера», эксперты пришли к выводу, что последний не был политическим активистом, а лишь являлся «последователем». Общий вердикт (7:0 голосов) был следующим: позволить Беккеру работать врачом, но два года выплачивать штраф в размере 10 % от зарплаты по причине «двойного членства» (вероятно, имелись в виду нацистская партия и СА). Петер Беккер официально получил право преподавать в Университете Фрайбурга. Позже, размышляя о прошедшем, он опубликовал 15 биографий сторонников расовой гигиены конца XIX — начала XX вв., чьи генетические теории легли в основу нацистской идеологии, выразив надежду, что подобная история никогда не повторится.

Лидия Борискина